10 июля 2023 года президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев подписал закон «Об онлайн-платформах и онлайн-рекламе». Целью закона, по словам авторов, является обеспечение прозрачности и безопасности интернет пространства, защита детей от кибербуллинга, а также недопущение распространения ложной информации и противоправного контента.
Гражданское общество и эксперты по цифровым правам, в свою очередь, считают, что закон приведёт Казахстан к ещё большей цензуре, ограничению свободы слова, права на защиту персональных данных, а также грозит блокировкой интернет-ресурсов.
Редакция Factcheck.kz рассказывает, что не так с новым законом.
Блокировка социальных сетей и передача персональных данных
Согласно ст.9 закона, собственники онлайн-платформ, доступ к которым на территории РК превышает 100 тыс. посетителей в месяц, обязаны назначить своего законного представителя по взаимодействию с уполномоченным органом (УО) в лице Министерства информации и общественного развития Республики Казахстан (МИОР).
Далее законные представители или собственники онлайн-платформ обязаны, среди прочего:
- рассмотреть запрос УО в течение двадцати четырёх часов после его получения;
- обеспечить прием, рассмотрение предписаний, представлений, уведомлений, решений госорганов с принятием по ним мер, установленных статьей 41-1 Закона РК «О связи»;
- представлять запрашиваемые УО сведения о пользователях на основании судебных актов, запросов правоохранительных или специальных госорганов РК;
- приостановить деятельность аккаунтов на территории РК, размещающих и распространяющих противоправный контент, информацию, признанную кибербуллингом в отношении ребенка, на основании предписания УО.
В случае отказа соблюдать указанные требования МИОР вправе ограничить доступ к онлайн-платформе на территории Казахстана. Это популярная формулировка, которая часто используется в законодательстве РК, и с ней мы уже сталкивались в случае с поправками «Сарыма-Закиевой». Проблема заключается в том, что она оставляет поле для широкой интерпретации. Под словом «ограничить» можно понимать как частичную так и полную блокировку ресурса.
По словам юриста, правозащитника и менеджера проекта «Ландшафт цифровых прав и свобод» Елжана Кабышева, который состоял в рабочей группе по разработке закона «Об онлайн-платформах и онлайн-рекламе», в законодательстве нет определения и понятия блокировки: «Если мы говорим в контексте ограничения, запрета или распространения какой либо информации, безусловно, это означает блокировку онлайн-платформы на территории страны».
Чтобы понять масштаб влияния уполномоченного органа, разберёмся, что относится к онлайн-платформам.
Согласно формулировке закона, онлайн-платформа — это интернет-ресурс, программное обеспечение или сервис для обмена мгновенными сообщениями, предназначенный для получения, производства и (или) размещения, и (или) распространения, и (или) хранения контента пользователем посредством созданного им аккаунта (исключение представляют интернет-ресурсы, предназначенные для предоставления финансовых услуг и электронной коммерции).
В первую очередь, это конечно же социальные сети и мессенджеры, по типу Facebook, Instagram, YouTube, TikTok, Twitter, WhatsApp и Telegram. Однако, если следовать определению, под онлайн-платформы может подпадать и множество других сайтов, начиная от условного 2GIS и заканчивая новостными порталами. Ведь практически везде можно создавать аккаунт и либо получать, либо производить, либо размещать, либо распространять, либо хранить контент.
Вариантов у владельцев IT-компаний в таком случае два. Первый — это отказаться от сотрудничества с властью и подвергнуться «ограничениям». Второй — согласиться сотрудничать и выполнять требования, которые могут привести к нарушению прав человека.
Как уже было сказано выше, онлайн-платформы обязуются выполнять ряд требований перед государством, например, предоставлять МИОР сведения о своих пользователях. По словам правозащитников, это может быть любая информация, начиная от лайков, репостов и комментариев, заканчивая IP-адресами, сведениями об устройстве, геолокацией и личными переписками.
Согласно закону, МИОР вправе запрашивать информацию исключительно на основании судебных актов или запросов правоохранительных и специальных государственных органов. Но учитывая, что правоприменительная практика в Казахстане часто работает в интересах власти, это не даёт никакой гарантии защиты прав пользователей.
Елжан Кабышев считает, что сервисы, которые в перспективе признают онлайн-платформами на территории Казахстана, возможно, будут передавать данные пользователей даже вне рамок уголовных дел.
Это очень тревожный звонок к тому, что в будущем будут работать только такие иностранные платформы, как Вконтакте и TikTok. А такие платформы, как, например, Instagram и Facebook, учитывая их политику защиты данных — я не говорю об утечках — вероятно будут заблокированы. У меня мнение, что готовится некий фундамент для ограничения популярных платформ в будущем. В особенности, западных.
Елжан Кабышев
Помимо этого, в текущей редакции закона не прописана обязанность онлайн-платформ готовить ежегодные отчёты о количестве запросов, которые поступали к ним от уполномоченного органа. Мы также не будем знать, какого рода это будут запросы, чьи данные будут запрошены, а также то, сколько из них в конечном итоге будут или не будут обработаны.
По словам Елжана Кабышева, передача персональных данных должна допускаться лишь в случае рассмотрения уголовных дел. А в случае, если требуется оперативное взаимодействие между онлайн-платформами и государством, то подобные механизмы уже предусмотрены крупными IT-компаниями.
Например, Instagram ввёл такой сервис, как онлайн-система быстрых коммуникаций с правоохранительным органами. В случае, если есть какие-то обстоятельства, допустим, как терроризм, нанесение вреда здоровью, лишение жизни и так далее, Instagram может взаимодействовать [с госорганами]. Предоставлять данные требуются только в рамках рассмотрения уголовных дел и по ордеру суда. Если суд вынес некий документ о том, что следует предоставить такого-то рода данные, то обычно онлайн-платформы смотрят обоснованность предоставления данных. В текущей редакции, к сожалению, нет никакой конкретики. Непонятно, нужно ли возбуждение уголовного дела, либо можно пробить по каким-либо определённым заинтересованным лицам, как правозащитники, активисты, политики, оппозиционно настроенные люди.
Елжан Кабышев
Цензура, самоцензура и контроль онлайн-платформ
Одобренный закон вводит обязательства для владельцев и законных представителей онлайн-платформ удалять противоправную информацию в течение 24 часов по предписанию МИОР. Существуют опасения, что это положение может привести к цензуре и ограничениям свободы слова. Этому способствует довольно размытое понятие противоправной информации, которое, несмотря на предоставленный в законе развернутый список, всё ещё оставляет пространство для вольной интерпретации.
Противоправным контентом по закону являются: призыв, пропаганда или агитация насильственного изменения конституционного строя, нарушения целостности Республики Казахстан, подрыва безопасности государства, войны, социального, расового, национального, религиозного, сословного и родового превосходства, культа жестокости и насилия, суицида, порнографии, наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов и прекурсоров, идеи сепаратизма, мошенничества, информации, способствующей нарушению межнационального и межконфессионального согласия, а также высказывания, подвергающие сомнению государственность и территориальную целостность Республики Казахстан, информация, раскрывающая государственные секреты или иную охраняемую законом тайну, и иная информация, запрещенная законами Республики Казахстан.
Закон «Об онлайн-платформах и онлайн-рекламе»
Судя по всему, иной информацией считается и ложная информация, распространение которой преследуется законами РК. Здесь ей также даётся определение:
Ложная информация — информация, не соответствующая действительности либо содержащая существенные искажения фактов, создающая ложное представление о лицах, предметах, событиях, явлениях и процессах, зафиксированная в любой форме.
Закон «Об онлайн-платформах и онлайн-рекламе»
Как уже отмечалось в предыдущем разделе, отказ в удалении контента, названного уполномоченным органом противоправным, может привести к ограничению действия онлайн-платформы на территории страны. То есть пользователи могут не получить доступ к платформе и её контенту.
Кроме того, связи с законом вводится административная ответственность за распространение ложной информации в Сети. Пользователи онлайн-платформ могут быть оштрафованы в размере 20 МРП (69 тысяч тенге в 2023 году), а блогеры, занимающиеся предпринимательской деятельностью, — 40 МРП (138 тысяч тенге в 2023 году).
Проблема заключается в том, что в казахстанских реалиях наказание за распространение заведомо ложной и ложной информации редко направлено по адресу. За годы работы редакция Factcheck.kz не раз обращала внимание на опасную деятельность систематических дезинформаторов, однако практически никаких мер по отношению к ним государством принято не было. Более того, их активность поощрялась отдельными чиновниками. При этом законодательство «успешно» применялось, например, в отношении гражданского активиста, который вёл сатирический паблик в Instagram.
Занимаясь разоблачением фейков на ежедневной основе, мы прекрасно понимаем необходимость борьбы с дезинформацией и приветствуем идею о необходимости введения административной ответственности за распространение ложной информации. Однако во избежание злоупотребления законом мы считаем абсолютно необходимым предоставлять публичные и неопровержимые доказательства как ложности информации так и вреда, который эта информация могла нанести.
Правила и механизмы ответственности должны быть разработаны и применены таким образом, чтобы учитывать разнообразие мнений и предотвращать злоупотребления законодательной властью. Оставление определений в слишком широком виде может привести к возникновению субъективности и потенциальному использованию закона для ограничения контента, который не нравится тем, кто находится у власти, или который содержит критику власти.
Кроме возможности введения официальной цензуры, закон также может способствовать развитию самоцензуры. Под влиянием закона и угрозы возможной цензуры со стороны государства или онлайн-платформ, граждане могут стать осторожными в своих высказываниях и самоограничиваться в публикации контента, даже если они не нарушают закон. Самоцензура, в свою очередь, может привести к сокращению публичного диалога и разнообразия мнений, что негативно повлияет на демократические процессы и свободу слова.
Отголоски поправок «Сарыма-Закиевой»
В законе также есть пункт о приостановлении деятельности аккаунтов на территории Казахстана, которые размещают и распространяют контент, признанный кибербуллингом в отношении ребёнка, на основании предписания МИОР. Эта норма внесена в закон в соответствии с принятыми в мае 2022 году поправками, предложенными депутатами Айдосом Сарымом и Динарой Закиевой (ныне — Уполномоченный по правам ребёнка в РК). О потенциальных угрозах этих поправок мы также писали не раз.
Но интересен здесь другой момент. Ещё во время обсуждения в парламенте поправок «Сарыма-Закиевой», в тексте содержалась норма о «приземлении» социальных сетей. Другими словами, IT-гиганты должны были открыть физические представительства в стране и назначить в качестве законных представителей граждан Казахстана. После общественного резонанса положения были исключены из финального варианта.
По словам Елжана Кабышева, в рамках обсуждения проекта закона «Об онлайн-платформах и онлайн рекламе» возникла новая попытка приземления таких платформ. Пункты были удалены лишь после рекомендаций экспертов из общественного фонда Digital Paradigm и Евразийского цифрового фонда.
Помимо неудавшейся попытки приземлить онлайн-платформы, между поправками «Сарыма-Закиевой» и новым законом можно провести ряд параллелей:
- введение положений об ограничении деятельности онлайн-платформ в случае несоблюдения ими требований уполномоченного органа в лице МИОР;
- проклятие 24 часов: на предписания МИОР по удалению противоправной информации и контента, признанного кибербуллингом, онлайн-платформы должны реагировать в течение суток — крайне ограниченный срок для обработки обращения и принятия решения;
- назначение законного представителя онлайн-платформы, который должен взаимодействовать с властью;
- отсутствие чётко расписанных понятий и механизмов, которые способствуют злоупотреблению законами для введения цензуры и контроля;
- расширение полномочий Министерства информации и общественного развития РК.
Что мы можем сделать?
Мы в силе:
- повышать осведомлённость: распространять информацию о законе и потенциальных угрозах для свободы слова, доступа к информации и защиты персональных данных;
- мониторить применение закона: следить за тем, как закон применяется в практике и регистрировать случаи цензуры, преследования или ограничения свободы слова;
- адвокация: если случаи ограничения прав человека были задокументированы, требовать изменений в законодательстве.
Для того что бы оставить комментарий необходимо авторизоваться.