В начале августа министр просвещения Асхат Аймагамбетов в очередной раз повторил свою мысль о том, что «развитие отечественной системы образования невозможно без качественных научных исследований». Он убеждён, именно на основе данных и должны приниматься решения в отрасли. Вместе с этим, глава ведомства подчеркнул, что «таких исследований очень мало». Редакция Factcheck.kz изучила доступные — количественные и качественные — данные о казахстанском школьном образовании и выяснила, почему в этой сфере недостаёт научных работ.
Официальная статистика и её ограничения
Наиболее полные количественные данные по тому, как в Казахстане устроена система образования, собирает и публикует Информационно-аналитический центр. Эта подведомственная министерству просвещения научная организация работает с 2011 года. Центр регулярно выпускает, в том числе, статистические сборники. Сегодня опубликовано уже восемь таких сборников, охватывающих период с 2014 по 2021 годы. В них аналитики аккумулируют данные Бюро национальной статистики, Национального центра повышения квалификации «Өрлеу», Центра педагогического мастерства «Назарбаев Интеллектуальные школы» и, прежде всего, Национальной образовательной базы данных (НОБД).
НОБД — это информационная система, работающая 24/7 и фактически формирующая big data (рус — «большие данные») в области образования. Все образовательные учреждения страны регулярно вносят в эту систему определенный набор данных о своей деятельности, сотрудниках и контингенте учащихся. Доступ к этой информации сегодня есть лишь у госорганов.
«В базе очень много личной информации. Вероятно, из-за этого Минпросвещения не может раздавать доступ к ней исследователям. Возможно, есть и технические причины. Мы первоначально просили дать доступ к НОБД нам как исследовательскому центру, чтобы можно было самостоятельно делать выгрузку, но в итоге писали запрос с перечнем необходимых данных», — объясняет Сауле Алиева, исследовательница PaperLab и соавтор индекса неравенства доступа к качественному среднему образованию.
Некоторые данные, тем не менее, опубликованы на портале SEDA — интерактивная карта позволяет выбрать интересующую школу и получить о ней первичное представление. Однако на сайте пока нет возможности выгрузить в виде таблицы всю имеющуюся информацию. В последний раз данные здесь обновлялись в октябре 2022 года.
Говоря о качестве и полноте официальных статданных, Алиева подчёркивает: некоторые проблемы в сборниках будто «прячутся». «Мы видим в новостях сообщения о переполненных классах. Видим, что численность детей школьного возраста у нас растёт каждый год, а количество школ почти не менялось долгие годы, но в обобщённом виде переполненных классов будто бы и нет», — приводит пример исследовательница.
Другой показательный кейс — санитарные условия в школах. «За последние два года проблема надворных туалетов активно решается, количество школ с ними резко снизилось. Сейчас эти школы отражаются в НОБД как школы с тёплыми и надворными туалетами, и вот тут у меня возникает вопрос: то есть надворные туалеты продолжают функционировать наряду с тёплыми?», — интересуется Алиева. Сухие статотчёты не дают ответов — так у исследователей возникает необходимость в полевых наблюдениях или опросах.
«Полевые» работы
О сложностях исследовательской работы на местах высказывался, в частности, Жаслан Нурбаев. В 2021 году было опубликовано его исследование о политике реформирования малокомплектных школ страны, в рамках которого автор провёл больше 70 глубинных интервью и опросил больше двух сотен учителей. По словам Нурбаева, осуществить это было непросто: «Если честно, у меня больше времени ушло именно на то, чтобы получить разрешения во всех инстанциях. Один из отделов образования я практически брал штурмом. Стоял и говорил, что не уйду, пока мне не дадут разрешение».
Он считает, что такая реакция обусловлена желанием подстраховаться: «Каждый руководитель отдела образования любого уровня, директора школ опасаются, что именно их имена, школы, организации будут фигурировать в каком-то нежелательном контексте». Тем не менее, именно изучение «поля» позволило Нурбаеву выяснить, что ни в одной исследованной им сельской школе не было, например, доступа к широкополосному интернету со скоростью 4 Мбит/с и выше.
Во время карантина полевыми исследованиями занимался и социолог Серик Джаксылыков. Его подход был основан на анализе дневников, которые вели сами школьники и родители в дни «дистанционки». И в первой, и во второй волне исследования приняли участие 110 человек из пяти регионов страны. Изучение дневников по итогам 2020/2021 года, к примеру, показало, что учителя — несмотря на некоторые усилия госорганов — так и не смогли в совершенстве освоить работу с мобильными приложениями и компьютерными программами.
Джаксылыков объясняет, как его команде удалось сгладить риск самоцензуры: «Сам дневник был составлен так, чтобы вопросы были общего характера. Допустим, “расскажите обо всем, что связано с интернетом и вашими техническими возможностями”. Мы не спрашивали: “А как вы оцениваете…?” Иначе это сразу задает направление». Позже и эти формулировки социологи заменили просто указанием тематики блока. Именно это, по словам исследователя, дало ему возможность «увидеть, прочитать, получить спонтанные ответы».
Социолог в интервью для Factcheck.kz выразил скепсис в отношении качества исследований, которые проводятся на государственном или местном уровне: «Правительство и локальные власти очень слабо, плохо работают в направлении исследований, которые нужны, чтобы что-то проверить, подтвердить. Даже простые мониторинговые исследования у них не очень хорошо получаются». Виной всему — некомпетентность, коррупционные элементы, неэффективный менеджмент. Из-за этой триады, говорит Джаксылыков, с госорганами в рамках исследований и работают «не самые лучшие исполнители».
Эксперт подчеркивает, что исключительно финансовыми рычагами проблему не решить. «Пусть власти все эти бюджеты, которые у них сейчас есть, начнут передавать на конкурсной, конкурентной основе тем, кто хочет и готов проводить исследования, умеет это делать и даст результаты», — говорит Джаксылыков, имея в виду, в первую очередь, институциональных специалистов. А пока качественное исследование в Казахстане — это то, которые сделано не по заказу правительства, не правительственными структурами, а независимыми (возможно, иностранными) подрядчиками.
Государственная машина
Вероятно, в самом министерстве просвещения с независимым экспертом едва ли согласились бы. Сегодня ведомство курирует аж 16 организаций и учреждений, работающих в той или иной области образования. Мы попытались найти на их официальных сайтах разделы, посвященные исследованиям, и не сильно преуспели:
- НАО «TALAP» предлагает казахстанцам только рейтинг колледжей, составленный на основе данных НОБД по показателю «трудоустройство выпускников». Рейтинг основан на оценке нескольких параметров: количество выпускников, уровень трудоустройства (в том числе, по выбранной специальности) и доля занятых.
- У открывшегося в прошлом году НАО «Национальный институт гармоничного развития человека» сайт не работает по техническим причинам.
- АО «Финансовый центр» в виде таблицы предлагает желающим ознакомиться с устаревшей информацией о средней стоимости обучения в высших учебных заведениях в разрезе направлений подготовки для 2019-2020 учебного года. Источник данных, представленных по регионам, не уточняется.
- На сайте АО «Национальный центр повышения квалификации «Өрлеу» вкладка под названием «Научно-исследовательская деятельность» при нажатии не активна. Однако научно-методическую литературу можно найти в электронной библиотеке центра (здесь опубликованы монографии, диссертации, научные статьи преподавателей и материалы с тематических конференций).
- На сайте АО «Информационно-аналитический центр» кроме статсборников опубликованы национальные отчеты по шести международным сопоставительным исследованиям в области образования, национальные доклады о состоянии системы образования в Казахстане с 2015 года. В разделе «Исследования» — прошлогодний англоязычный анализ ИКТ компетенций казахстанских учителей.
- На сайте Национальной академии образования имени Ы. Алтынсарина в разделе «Наука», подразделе «Научные проекты», опубликовано описание одного проекта и методические рекомендации по обучению русскому языку. Раздел «Научные журналы» представлен тремя подборками периодических изданий академии.
- Республиканский научно-практический центр экспертизы содержания образования научно-методическую работу выделяет в качестве отдельного направления деятельности. В соответствующем разделе на сайте есть вкладка «Публикации» — там опубликованы две таблицы со списком статей за 2018 и 2019 годы (но без активных гиперссылок на тексты).
- На сайте Национального научно-практического центра физической культуры раздел «Наука» включает в себя только подраздел с объявлениями — там опубликовано приглашение на прошедший в феврале республиканский семинар.
- На сайте Национального научно-практического, образовательного и оздоровительного центра «Бобек» мы вовсе не обнаружили раздела с результатами научной деятельности сотрудников организации.
- Республиканский учебно-оздоровительный центр «Балдаурен, если ориентироваться на содержание его сайта, вовсе не занимается никакой научной деятельностью. При этом в структуре центра есть научно-методический отдел.
- На сайте Республиканского научно-практического центра «Дарын» мы также не нашли ни одного исследования или научной работы, которая касалась бы развития и поддержки одаренных детей республики.
- Республиканский учебно-методический центр дополнительного образования не публикует результаты исследований — несмотря на то, что в структуре центра есть информационно-аналитический отдел. Его сотрудники, судя по отчётам, больше сосредоточены на активности в соцсетях нежели аналитической составляющей.
- Национальный научно-практический центр развития специального и инклюзивного образования занимается исследованиями в рамках четырех «лабораторий», однако в открытом доступе есть лишь разработанные ими методические рекомендации. Научно-исследовательские работы доступны только отраслевым специалистам и госорганам.
- Республиканская специализированная с углубленным изучением казахского языка и литературы средняя школа-интернат для одаренных детей не занимается научной деятельностью — по крайней мере, сайт создаёт именно такое впечатление.
- На сайте Республиканской научно-педагогической библиотеки есть раздел с публикациями сотрудников с 2011 года, однако большая их часть носит, вероятно, публицистический или аналитический характер и не является результатом научных изысканий. В другом разделе можно получить информацию о современном состоянии школьных библиотек стран (правда, по состоянию на начало 2021 года)
- В структуре Института раннего развития детей есть центр, который помимо прочего занимается научно-педагогическими исследованиями, однако на сайте отдельного подраздела с результатами его работы нет. Отметим лишь, что институт выпускает собственный научно-информационный журнал.
Альтернативные источники
Любопытно, что и сам министр, упоминая о научных исследованиях в области образования, сделал ссылку не на работу одной из вышеперечисленных организаций, а на опубликованную Высшей школой образования Назарбаев Университета монографию. На сайте школы есть раздел, где можно вкратце ознакомиться с завершенными и текущими исследовательскими проектами, однако статьи по ним пользователям придется искать в Сети самостоятельно.
Кроме этого, при участии Высшей школы образования выходят в свет два журнала (первый, второй). За публикациями исследователей школы можно следить на странице, посвященной новостям науки. В целом же, организация выпустила также монографию по разработке образовательных программ, методику разработки силлабуса и этический кодекс исследователей образования Казахстана.
Группы независимых исследователей тоже занимаются изучением сферы образования. Например, исследовательский центр PaperLab за время своего существования опубликовал политико-прикладные работы по половому просвещению в системе школьного образования, дистанционному образованию в условиях коронакризиса, неравенству доступа к качественному среднему образованию.
Исследовательской работой занимается и Центр анализа и стратегии «Белес». На его счету уже пять проектов: голоса учителей Казахстана, результаты Казахстана в международных исследованиях, вопросы реализации закона «О науке», почему молодые люди решают стать учителями, роль родителей в образовании в постпандемию.
Из иностранных доноров наиболее активно тематику образовательных исследований в республике поддерживает Фонд Сорос-Казахстан (в рамках инициатив «Публичная политика» и «Образовательная инициатива»). В разделе «Публикации» здесь можно найти десятки работ, посвященных тому или иному аспекту образовательной политики: например, обеспечение школ ИКТ-ресурсами, религиоведение в школах, обучение сельских учителей обновленному содержанию образования и пр.
С социологической точки зрения образовательной сферы так или иначе касаются в своих опросах Казахстанский институт стратегических исследований, Центр социальных и политических исследований «Стратегия», Институт общественной политики партии «Amanat» (например, недавно они исследовали, сколько стоит собрать ребёнка в школу), Бюро экспресс-мониторинга общественного мнения Demoscope при МЦЖ MediaNet.
Читайте также
Исследователь Жаслан Нурбаев о 5 главных проблемах реформирования малокомплектных школ Казахстана специально для Factcheck.kz
