Мы продолжаем публикацию расшифровок второго сезона подкаста Shyndyq. Слушайте, читайте, подписывайтесь и помните: у каждого есть право на правду. Седьмая расшифровка — запись подкаста с Бактыгуль Бурбаевой, преподавателем, медиатренером, исполнительным директором общественного объединения KazMedia Network. Ведущая подкаста — Маргарита Бочарова, журналист FactCheck.kz.
Маргарита: Привет, друзья! Меня зовут Маргарита Бочарова, я журналист FactCheck.kz, и вы слушаете первый подкаст о фактчекинге и медиаграмотности в Казахстане. С вами седьмой эпизод второго сезона Shyndyq подкаста. Проект реализуется Международным центром журналистики MediaNet при поддержке Фонда имени Конрада Аденауэра.
Сегодня мы поговорим о том, как после включения медиаграмотности в учебную программу её восприняли школьники, и какое отношение медиаэтика имеет к медиаграмотности. С нами об этом поговорит Бактыгуль Бурбаева, преподаватель, медиатренер, исполнительный директор общественного объединения KazMedia Network. Бактыгуль, добро пожаловать!
Бактыгуль: Здравствуйте!
Маргарита: Расскажите, как же вышло так, что вы преподаёте школьникам медиаграмотность. Для учеников какого класса? И сколько это занимает у вас времени?
Бактыгуль: Во-первых, я принимала же участие в разработке данного учебника, и поэтому я была рада, что с этого года его рекомендовало министерство образования в учебный процесс как дополнительный предмет. И так как этот предмет ввели дополнительным приказом, мы стали разговаривать со школами, кто бы хотел с этого года сразу начать детям давать этот урок. Откликнулись сразу мои давние друзья и партнёры — это школа «Lakeview School» в Алматы. Они меня пригласили с этим предметом в седьмые, восьмые, девятые классы. Периодически мы проводим открытые уроки для девятых, десятых, одиннадцатых классов.
В принципе это один день в неделю, в пятницу. Это у меня учительский день, я хожу в школу «Lakeview School», и с утра практически до четырех часов дня я там. Сначала у меня уроки (седьмые, восьмые, девятые классы), потом мы делаем дополнительные какие-то занятия, потому что мы кроме того, что даем им по учебнику, по программе, разработанной, кстати, MediaNet при поддержке Internews Казахстан… Вся программа разработана. И методистом как раз в этой учебной программе был профессор Каратабанов. Он каждый шаг прямо замечательным образом проработал, и это, как бы сказать, самое удобное пособие для любого учителя. Только, конечно же, этого учителя надо подготовить немного самого, да?
Но так как мы с MediaNet уже второй год занимаемся тренингами по медиаграмотности для разных слоёв населения, то тут специализация на школьников для меня была ещё и удобной, и подходящей почему? Я сама по первому образованию учитель. Я учитель истории. Это было очень давно. После этого я уже более 20 лет в журналистике и в PR периодически. И, конечно же, я медиатренер с 2000-го, с 1999 года. Мы тогда с нашими коллегами из Кыргызстана создавали первые проекты и проводили обучающие тренинги. Я ездила по регионам и рассказывала региональным медиа, как выживать. В то время, когда лихие 90-е заканчивались, казалось, уже никому не нужна журналистика, но мы тем не менее продолжали давать современные навыки, возможности не только для выживания, но и для того, чтобы становиться новыми медиа.
Вот такие навыки я приобрела за эти годы. И после того, как приказом был внедрен этот предмет в школу, с удовольствием пошла его преподавать. Практически это у меня уже первые каникулы прошли, уже началась новая неделя второй четверти. Что у нас происходит с учениками? Они очень изменились. Первый раз, когда я зашла с этим предметом, в седьмых классах с любопытством восприняли. Они просто открыты и с любопытством ждали, что же это у них. И первые, вторые уроки… а это раз в неделю, понимаете? Это очень долгая разлука для того, чтобы дети, как бы сказать, сразу вникли в предмет, да? Поэтому ты сначала [даешь] вводную часть. Вникаем. [Даешь] практическую часть. Вникаем.
Тяжелее было с девятыми и восьмыми классами, у которых уже своё мировоззрение, они уже критически относятся ко многим вещам. Тем более они считают себя как рыба в воде в социальных сетях, они ориентируются в новых медиа. Они понимают, как можно создать собственный контент, и они его создают — кто-то в TikTok, кто-то в Instagram. Особенно если это симпатичные молодые люди и девушки, то они тем более всегда селфятся, всегда они что-то про себя снимают и выставляют.
И когда прошли первые занятия у нас, именно в восьмых классах был такой момент: я говорю: «Давайте приобретать навыки медиаграмотности, ведь это вам нужно будет не только сейчас для того, чтобы становиться, как бы сказать, современным гражданином… То есть вы не только о себе выкладывайте какую-то информацию, вы должны ещё уметь себя защитить, не выкладывать чего-то лишнего, чтобы это не повлияло на вас в будущем. А навыки, которые мы вам даем, попутно ещё и мультимедийные…».
То есть у меня уроки строятся как? Там 17 уроков по медиаграмотности и плюс 17 уроков по мультимедийным навыком. То есть я их ещё вовлекаю тем, что учу владеть мультимедийными навыками. На первых занятиях мы проходили, изучали, как делать фотографию правильно на смартфоне. Это первая практическая (работа). Через урок теоретический мы проходили, как снимать видео на смартфоне. Самое интересное произошло, когда на четвёртом уроке я их учила стоп-моушен съёмкам через приложение Stop Motion Studio. Они ожидали многого от этого, потому что я им показывала, что я сняла дома для них. Это было как раз после… а, нет, сейчас я вспомнила! Это было как раз перед Днём учителя, и я свою поздравительную часть сделала через Stop Motion Studio.
Практически у меня там были фломастеры, одна игрушка из Lego и белый листок бумаги, на котором появлялись буковки. Это всё строилось, двигалось. Они так посмотрели, говорят: «И сколько у вас времени на это ушло?». Я говорю: «Давайте попробуем снять вместе». И с каждым классом — седьмым, восьмым, девятым — мы это делали на уроке, а потом домашнее задание… Говорю: «А попробуйте вы теперь снять что-то!». Представляете моё удивление, когда ещё не прошла неделя до следующего урока, а ко мне на почту пришло сообщение от одного из учеников седьмого класса, где он мне выслал мультфильм, снятый на Stop Motion Studio из пластилина. Из пластилина!
Там идёт целая сцена битвы собранного из Lego робота и какого-то чудища из пластилина. Это ещё не все! К пятнице он сумел сделать вторую часть, где уже к ним подключается волк, и всё это проходит в стольких кадрах… Я понимаю, что он потратил на это массу времени, во-первых. Это вообще шикарно созданные фигуры из пластилина, и они движутся очень пластично. То есть представьте количество кадров, которые ребенок сумел сделать! Ну как ребенок? Молодой человек практически, это подросток, он выше меня на полметра, а при этом он всё ещё ребёнок, который хочет заниматься какими-то вот такими интересами. И я когда уже пришла в класс, я спросила: «Откуда у тебя вот это желание?». Он говорит: «Я с детства люблю пластилин, и я не знал, что дальше делать. Я только лепил фигуры. И когда вы мне показали Stop Motion Studio, я понял, что я могу создавать вот такие фильмы». Это готовый практически мультипликатор.
Маргарита: Как здорово!
Бактыгуль: И это ещё не всё. Учителя, увидев эту его работу… Когда он это сделал для учебных целей, я сказала: «А теперь попробуй ко Дню учителя создать тоже пластилиновый такой сюжет. Пусть будет короткий, но так, чтобы было видно, что ты поздравляешь учителя. Покажи, как ты сможешь». Он сделал доску пластилиновую, возле доски стоит учительница, двигается, она прямо живая, к ней подбегает ученик и вдруг из-за спины вытаскивает букет. Это всё пластилин, понимаете? Это мультик готовый. Учителя увидели и просто ахнули, потому что сказали: «Он не проявлял никакого рвения ни к одному предмету, и мы все думали, в чём же его талант, он же в чём-то должен раскрыться… Оказывается, вот в этом». Я была счастлива. Он с горящими глазами прибегает каждую пятницу и говорит: «Что будем дальше изучать?». В общем, ребята молодцы, очень креативные, неожиданно они вошли в тему. Сначала они действительно сопротивлялись.
В одном классе у меня девочка сказала, когда мы вот эти навыки начали говорить: «Мне это зачем?». Я говорю: «Ты представь, что сегодня практически мы все что-то своё… Если мы какой-то товар продвигаем, какие-то свои тренинги, вообще что-либо, то это через соцсети гораздо удобнее, [ты] достигаешь свою аудиторию, своего покупателя». Она говорит: «Когда я вырасту, я буду врачом, и если мне нужно будет продвижение, я найму людей, и они будут продвигать меня». Я говорю: «Ну дорогая, тебе же будет интереснее самой о себе рассказывать. Лучше тебя же никто не будет твой предмет знать, лучше тебя никто не подберет слова». Она сопротивлялась один урок, второй, на третьем она тоже вовлеклась, и они сняли сценку вот для видеопоздравления учителей. Это у меня как раз День учителя был. От 1 сентября до 1 октября — вот эти три урока, за который они преобразились. От непонимания, нежелания, сопротивления подросткового они переросли в тех, кто уже хотел бы заниматься, кто уже понимал для чего это делать.
И я бы хотела рассказать о том, что мы сделали в октябре. Ведь это же всемирный месяц борьбы с киберпреступностью и защиты киберпространства, [месяц знаний о] кибербезопасности. И мы под этой эгидой тоже этот месяц… Я передвинула темы и рассказала не только в этих классах о том, как нужно суметь защитить свои данные в киберпространстве, и что сегодня из себя представляет [кибербезопасность], как можно защититься, какие есть для этого возможности, но и другим классам. Для меня специально в актовом зале сделали открытый урок для десятых, одиннадцатых классов, и были учителя, где я им рассказывала, как сегодня… Кстати, мне очень помогли совершенно новые данные Лаборатории Касперского, которые рассказывали, сколько происходит взломов, что именно теряют сегодня те, кого взламывают, почему базы данных сегодня расходятся как горячие пирожки, и что это за новый вид мошенничества, когда пытаются увести деньги, буквально работая с каждым через телефон, прося логин-пароль и т.д.
И все эти вещи когда мы проговорили, 11 класс, они сидели в напряжении и думали: «Ну что же она нам расскажет? Что же она нам расскажет?». В итоге мы стали уже дискутировать, потому что если не вызвать интерес и не пойти на эту беседу, они так бы и остались отстраненными: «Да-да-да, спасибо, учитель, мы пошли…». Нет, я так не хотела, и мы стали с ними разговаривать. Я стала задавать им вопросы: «А вы как думаете? Почему вы так думаете? Почему это важно, что вы умеете хранить? Какие у вас пароли? Как вы их защищаете?». Многие дети сегодня знают, что такое двухфакторная аутентификация очень хорошо, потому что они многие играют на игровых платформах, и чаще всего с первых дней их просят постоянно следить за безопасностью пароля и своего аккаунта.
Но многие девушки относятся легче к своим, так сказать, аккаунтам. Они говорят: «А что тут такого? Я могу завести другой». И действительно многие дети заводят по несколько аккаунтов. Некоторые из них они заводят как фейковые для того, чтобы смотреть за своими друзьями, подругами со стороны. Это тоже рассказывали мне уже те ребята, кто постарше.
Например, для семиклассников это еще не задача особо. А вот восьмой, девятый класс, они уже вот такие приёмы используют. И я им рассказывала, что точно также за ними смотрят, и что точно так нужно быть внимательными, какую информацию они о себе рассказывают, что если уж создавать контент, то можно его создавать качественно, и знать, кому ты это, для кого показываешь. Чтобы они с одной стороны не стали жертвой преступников в киберпространстве, и с другой стороны, чтобы они могли в будущем использовать свои навыки для продвижения себя как бренда или собственных, так сказать, производственных каких-то задач.
Маргарита: У нас не так давно на повестке дня остро стоял вопрос кибербуллинга как раз по отношению к детям. Обсуждали ли вы с ними этот вопрос?
Бактыгуль: Конечно, вот те первые уроки, когда мы вовлекались в тему, один из первых моих вопросов был: «Вот посмотрите, ребята, мы будем проходить с вами такие темы: что такое информация, что такое кибербезопасность, что такое кибербуллинг и т.д.». Все темы перечисляю и говорю: «А теперь выберите, пожалуйста, через облако слов (мы ещё голосовали на Kahoot), какая тема ближе всего вам». Все дети выбрали кибербуллинг, и у них при этом лица были очень-очень серьёзные.
То есть это вопрос не теории для нас сегодня, а практики. Они живут в этом, и живут они с самого раннего возраста. Они с этим сталкиваются в той или иной степени, и каждый из них сказал, что они с этим сталкиваются, они это видят, и это необязательно внутри школы, это вот обязательно вокруг их пребывания в социальных сетях. Где-то они видят эти комментарии, где-то они участвует в этих комментариях, где-то они, как бы сказать, знают точно, за что могут буллить. И они очень переживают, чтобы не стать жертвой.
Например, девочки когда делают свои фотографии, они особенно уделяют внимание: «Ничего там у меня такого нет, за что меня могут забуллить? Посмотри, пожалуйста. У меня там ничего не торчит? Ничего не криво?». А при этом когда они выкладывают эти фотографии, я их ещё обратила внимание на то, доступ какой ты даёшь, не будет ли твоя фотография в дальнейшем немного отфотошоплена и использована против тебя. Сделайте ограничение. Нужно ли всем показывать? И посмотрите, пожалуйста, где-то вы веселитесь, но кому-то это может быть на руку в дальнейшем знать, где вы веселились, что вы делали. Они такие «Да!».
И с этими фактами дети уже сталкивались. Мне уже дети сами приводили примеры, какие бывают виды буллинга. То есть дети не теоретически вместе со мной впервые узнали, что такое буллинг. Вот со взрослыми когда мы работали, по регионам ездили, они от нас узнавали многие: «Ах, вот оно как!». А дети уже в этом растут и живут. Они уже сами приводят массу примеров. Но мы уже с ними стали проходить, а как защищаться, а как не быть на той стороне, а как выходить, если ты оказался в этом. И, кстати, я и со школьным психологом тоже в связи с этим разговаривала. Я спрашивала, приходили ли к вам дети в связи с буллингом. Нет, к школьному психологу насчёт этого не обращались. Я говорю: «Пожалуйста, будьте внимательны. Если такое происходит, то обращайтесь, давайте посмотрим, что вы можете сделать, что школа может сделать».
Потому что это как раз тот самый случай, когда взрослые и тем более школа может на первом этапе сразу предотвратить дальнейшее развитие буллинга. Это весьма важно. Я это и школе говорю, и учителям, и школьным психологам, и детям. Важно не быть равнодушным, если ты заметил это, не дать возможности дальнейшему развитию этого буллинга. Это точно в руках каждого — не репостнуть, не комментировать. Если ты знаешь, кто это делает, то лучше всего сказать об этом, что так не надо.
Маргарита: Вы действительно не только работаете «в поле», но и участвуете в методическом обеспечении развития медиаграмотности, участвовали в разработке учебника. На ваш взгляд, достаточно ли у нас в Казахстане проектов конкретно по развитию медиаграмотности?
Бактыгуль: Спасибо за вопрос! Это как раз тот момент, который меня тревожит. Буквально 1 ноября вышел материал в «Казахстанской правде», в котором… Я хотела, чтобы именно те люди, которые читают «Казахстанскую правду», тоже обратили внимание. Там вышел практически огромный материал о медиаграмотности, там рассказывает Гульнар Асанбаева о медиаграмотности, я со своей стороны, кто-то там из психологов ещё участвовал. Но, самое главное, я там отмечаю, что нам сейчас нужны тысячи медиатренеров. Почему? Потому что именно медиаграмотность позволит нашему населению выйти сейчас на другой уровень — как понимания развития страны, так и каждый имеет возможность измениться и открыть, так сказать, новые двери. Либо вот так стать жертвой каких-то ситуаций, либо научиться поведению в новом сообществе, новом информационном обществе и развиваться дальше в этом смысле.
Я очень сожалею, что у нас мало материалов, мало работы в казахоязычной среде. Я бы хотела, чтобы если тысячу тренеров готовить, то 800 из них должны работать на казахском языке. Я сама за эти два года, именно потому что я работаю по теме медиаграмотности, стала специализироваться на два языка. Раньше я вела тренинги только на русском, сейчас я стараюсь больше брать аудиторий на казахском языке. Я с удовольствием вхожу в любую аудиторию и говорю на эту тему. При том, знаете, нужно с каждой аудиторией начинать с момента их боли, с того, что их волнует.
Нам нужно, когда мы говорим о развитии медиаграмотности, развивать учительский слой. Судя по «Кунделику» (это такая система дневников и журналов в Казахстане) у нас более 7 тыс. школ, в которых работает свыше 350 тыс. учителей. В министерстве образования существует институт повышения квалификации. Например, я знаю точно, что за два последних года ими затрачены огромные суммы на изучение английского языка, например. Но я бы хотела предложить сотрудничество с министерством образования в части переподготовки учителей на следующие сезоны. Например, в зимний период, сейчас каникулы будут, можно эти курсы ставить, в летний период можно ставить курсы, чтобы каждый учитель знал о медиаграмотности больше, чем он случайно увидел где-то информацию.
Эти тренинги нужны учителям, эти тренинги нужны в вузах. Я недавно участвовала в одной конференции. Она была международная, участвовали и ученые, и преподаватели, и медиатренеры из разных стран. Было это на базе Московского педагогического государственного университета памяти нашей коллеги Жилавской, которая как раз возглавляла кафедру по медиаграмотности. О чём говорят наши коллеги на этой международной конференции? Однозначно пришли к выводу, что развитие наших обществ очень зависит от того, насколько мы этот предмет раньше и точнее даём.
Если мы сегодня в школах казахстанских начали это давать, то чтобы вот этот дисбаланс не произошел, мы должны и у учителей поднять уровень медиаграмотности. И мы должны уже на каждом курсе каждого студента любой специальности проводить именно через… ну если не станут посвящать целый предмет медиаграмотности, хотя бы курсы какие-то должны пройти. Почему? Потому что у нас должно быть целостное общество, говорящее на одном языке. И если этот язык… Допустим, [если] государственный язык у нас казахский, то я думаю, сегодня государственной идеологией должна быть медиаграмотность.
Маргарита: Хороший вариант.
Бактыгуль: Да, медиаграмотность посвящена тому, чтобы общество было здоровым. А какое государство этого не хочет? Я думаю, наше государство заинтересовано в этом — [когда общество] здорово морально, здорово психологически и готово к позитивному развитию. Что лучше можно придумать? А это уже заложено в понятиях медиаграмотности.
Кстати, если говорить о целостности, то когда мы говорим «медиаграмотность» и «медиаэтика», как раз в проекте Международного центра журналистики MediaNet при подготовке тренеров по медиаграмотности в регионах мы и включили этот опыт, когда одним из блоков в медиаграмотности стала медиаэтика. И мы увидели, что она логически завязана и приводит к лучшему пониманию и результатам. То есть если всё время говорить, что быть медиаграмотным — это не только разбираться в информации, суметь отделять фейки, суметь определить источники, найти для себя полезные, суметь защитить, но мы же говорим о том, что ты должен и суметь создать качественный контент…
А когда ты его создаёшь, как ты без медиаэтики можешь его создать? И тут наша вот эта спираль и закрутилась, и завертелась уже в полном размере. А так это была будто прерванная цепь. И когда мы включили медиаэтику, у нас тренинги стали как-то вот реально работать, гораздо [сильнее] раскручивать маховик медиаграмотности. Почему? Потому что люди теперь точно понимают, что цепочка знаний такова: начиная от понимания, почему информация распространяется такими путями, [обладает такими] свойствами, затем в середине доходя до таких понятий как, допустим, разоблачение фейков, противостояние киберпреступникам, и дальше доходя до создания собственного контента.
Они видят, что есть понятие медиаэтики, что есть понимание соблюдения прав других людей, когда ты передаёшь какую-то информацию. И это не только библейские истины, которые сегодня переложены в медиаэтику, нет! Есть гораздо более специфичные вещи, и наше информационное пространство как раз-таки очень страдает от отсутствия этой медиаэтики. Сегодня каждый практически живя здесь, в этом поле казахскоязычном, русскоязычном каждый день сталкивается с тем, что кто-то чьим-то правам очень сильно с помощью информации наносит урон.
Маргарита: Предположим что, завтра-послезавтра в Казахстане действительно появится целая армия медиатренеров, и это здорово. Но откуда возьмётся аудитория для этих медиатренеров?
Бактыгуль: Вы знаете, мы то шли точечным путём. Мы то определяли… например, когда мы ездили готовить в регионах медиатренеров, мы обращались через систему образования и говорили: «Помогите нам собрать тех, кто дальше понесёт эту светлую мысль». Чаще всего к нам приходили учителя школ в эти группы, журналисты либо активисты каких-то НПО. Вот вам пожалуйста и пласт! Его нужно просто экстраполировать, в него нужно заходить глубже.
Можно зайти в дни школьных каникул в эти же аудитории школьные. Как я вам уже сказала, это очень хорошо распространяется через существующую систему образования. Нужно сотрудничать с министерством образования, но уже централизованно — так чтобы там уже сверху донизу, вертикально и горизонтально понимали, что этот предмет не только для всех учеников, но и для всех преподавателей. Нужно его пройти, и нужно проходить его периодически, я вам скажу. Потому что есть и текучка, если элементарно кто-то прошёл в этот раз, кто-то в следующий раз, то есть два раза в год поставить, допустим, на… Сегодня же тем более столько возможностей: какую-то часть можно онлайн проходить, какую-то часть офлайн можно проходить.
Сеть эту можно расширять и через НПО. Мы в этом году встречались с нашими казахстанскими НПО (около тридцати), и я им рассказывала о медиаэтике. Вы не поверите, мы встретились совершенно не в Казахстане с нашими казахстанскими НПО — в Кыргызстане. Это был международный проект, куда нас всех пригласили, меня как представителя медийной организации, НПО KazMedia Network. И тут я обнаружила, сколько интересных ребят работает в самых разных отраслях через неправительственные организации. Это не только, допустим, street law, защита прав граждан, это реально не только правозащитные организации. Там столько интересного! Кто-то точечно оказывает помощь наркозависимым, кто-то помогает детям, молодёжи, которые склонны, допустим, к суицидальным [мыслям], кто-то работает с НПО гораздо шире, с такими понятиями как развитие самих НПО. И вот это огромная сеть!
Маргарита: Вы уже отмечали, что школьники, студенты журфаков — это самая подходящая аудитория для развития медиаграмотности, но нам, как фактчекерам, людям, которые сталкиваются как раз с нарушениями медиаэтики, которые допускают наши собственные коллеги, нам важно про это у вас спросить. Что делать с умудренными опытом, жизнью редакторами, которые, к сожалению, допускают ксенофобию в своих текстах (осознанно или нет), какую-то неточность, которая потом грозит последствиями для социума?
Бактыгуль: Язык вражды — чаще всего одно из нарушений, допускаемых в нашем медиаполе. Вы знаете, что наша организация стала инициатором создания общественного комитета по саморегулированию медиа. Изучая наша медийное пространство в течение двух лет, мы обратили внимание, что у нас есть как бы отдельно понятие этических принципов, которые, кстати, последний раз в 2012 году принимались… Мы понимали, что нужно их переработать, потому что изменились условия, появились социальные сети и новые медиа. Мы их переработали всем сообществом, голосовали за них, разработали. И вот базовые принципы медиа — это новый этический общий кодекс. Те, кто согласился с ними работать — это более 250 человек. Они их принимают, они на них ориентируются. Теперь чтобы они работали…
Во всём мире этические принципы, да, существуют в каждом государстве. Каждое медиа выбирает из них своё направление. Но для реализации нужен был механизм регулирования и, конечно же, желательно, чтобы это было не государственное, не юридическое, не законодательное, а именно саморегулирование. Тогда многие вещи в самом медийном пространстве в досудебном порядке решаются. И чем чаще мы их обсуждаем, тем меньше в последующем нарушения эти допускаются.
Да, нам тяжело, пустив наше развитие на самотёк на 30 лет, сейчас начинать эту деятельность, но мы начали благодаря всем вам, дорогие коллеги. Благодаря каждому из вас, кто поддерживает и понимает, что если мы не будем придерживаться медийной этики, то понимание нашей аудитории… Доверие к нам настолько низко упало, что мы с любым создателем контента теперь сравнены! Они говорят, вы, наверное, каждый слышали: «Зачем нам эти медиа, когда нам вот этот человек, просто живущий на соседней улице, может рассказать то же самое?». Понимаете, мы до какого уровня дошли? Мы свою нишу можем потерять. И главное наше различие и достоинство — это соблюдение медиаэтики. Наш профессионализм держится на этом.
Когда мы говорим о медиаэтике, кстати, вот здесь связь какую я увидела, работая по медиаэтике, рассказывая журналистам, студентам, преподавателям факультетов и кафедр журналистики о медиаэтике? Я вдруг поняла, что для того, чтобы наше общество понимало, чем мы занимаемся, нужно такую же просветительную деятельность делать в широком понимании. Вот тут я предлагаю нам работать шире через те же НПО, а также с местными сообществами. И говорить об этом нужно всем! Потому что если они наши читатели, наша аудитория будет знать о том, что мы стараемся вот этих этических принципов придерживаться, они будут знать, что ждать от нас, почему это происходит, и тогда они уже, как говорится, на одном этическом языке [будут говорить], нас понимать.
И если они видят, что в социальных сетях происходят публикации, где в постах нарушаются этические принципы, они уже сами начнут это замечать и обращаться в комитет с просьбой урегулировать в досудебном порядке эти нарушения, а не побегут в суды, например. Когда это движение, понимание медиаэтики и медиаграмотности с двух сторон произойдёт, думаю, наше общество реально сможет стать гораздо развитее, готовым к тому, чтобы уже дальше развиваться.
Маргарита: Мы тоже на это очень надеемся! Бактыгуль, спасибо за этот интереснейший разговор. С вами была Маргарита Бочарова, и седьмой эпизод нового — второго — сезона Shyndyq подкаста. Первого в Казахстане подкаста о фактчекинге и медиаграмотности. Проект реализуется Международным центром журналистики MediaNet при поддержке Фонда имени Конрада Аденауэра. Спасибо, что были с нами. Надеемся, вам было полезно. Впереди еще много интересного, оставайтесь, пожалуйста, с нами. Берегите себя и своих близких от фейков
Для того что бы оставить комментарий необходимо авторизоваться.