Минсинь Пей, председатель Библиотеки Конгресса США по отношениям между США и Китаем, о восприятии событий на площади Таньаньмэнь по прошествии 30 лет.
Прогресс Китая в сторону открытого общества закончился, когда 3 июня 1989 года Народно-освободительная армия (НОАК) убила по меньшей мере сотни, если не тысячи мирных демонстрантов на площади Тяньаньмэнь и вокруг нее в Пекине. Этот разгон участников демонстрации оставил несмываемое пятно на правящей Коммунистической партии Китая (КПК), несмотря на неустанные попытки режима обелить историю и подавить коллективную память.
Спустя три десятилетия, стало еще сложнее избегать последствий решения КПК подавить протест. Оглядываясь назад, совершенно очевидно, что эта трагедия решительным образом изменила ход истории Китая, исключив возможность постепенного и мирного перехода к более либеральному и демократическому политическому порядку.
Стоит напомнить о том, что десятилетие до резни на Тяньаньмэнь было наполнено чувством, что все возможно. У Китая был выбор. Он мог бы вернуться к более ортодоксальной сталинской – но не маоистской – модели, которая преобладала в 1950-е годы – путь, поддерживаемый консерваторами режима. Это могло бы включать постепенные реформы для развития рыночной экономики, верховенства закона и более открытого политического процесса, как этого хотели умеренные либералы. Или мог бы следовать неоавторитарной модели Тайваня и Южной Кореи, посредством модернизации экономики в условиях однопартийного правления, как давно настаивал Дэн Сяопин.
Эти три фракции – консерваторы, реформаторы и неоавторитарные модернизаторы – были в тупике до того, как танки и войска НОАК вышли на площадь. Кровавая расправа, затем падение Берлинской стены (по чистой случайности) в том же году и окончательный распад Советского Союза в декабре 1991 года изменили это: остался только неоавторитарный вариант. В то время как политическая чистка после разгрома на площади Тяньаньмэнь уничтожила либералов, консерваторы – деморализованные и паникующие после падения коммунизма – не смогли предложить жизнеспособную стратегию выживания.
И все же, в то время как к началу 1992 года, сцена была очищена для неоавторитариев, когда 87-летний Дэн отправился в свое историческое путешествие по южному Китаю, чтобы спасти режим и реабилитировать себя за подавление демонстрации, неоавторитарии и консерваторы объединились. Хотя ни один ярлык не дает точного описания порядка после 1989 года, его отличительными особенностями были прагматизм, клановый капитализм и стратегическая сдержанность.
Прагматизм, в частности, хорошо послужил КПК в годы после Тяньаньмэнь. Внутри страны, гибкий политический подход позволил режиму проводить эксперименты по стимулированию экономического роста, кооптировать социальные элиты и отвечать на вызовы своему авторитету, в то же время изречение Дэна о “сдержанности” стало руководящим принципом внешней политики Китая. КПК продолжала рассматривать Запад в качестве экзистенциальной идеологической угрозы, которой она противостоит, непрестанно взращивая националистические настроения. Но китайские лидеры знали, что они свободны от либерального международного порядка, и таким образом старательно избегали любых реальных конфликтов с Соединенными Штатами.
Между тем, в сфере экономики КПК проводила агрессивные рыночные реформы и открыла страну даже больше, чем в 1980-е годы, но не ослабила своего влияния на важнейшие рычаги экономики, такие как финансы и государственные предприятия.
На протяжении примерно двух десятилетий, стратегия выживания Дэна была крайне успешной. Так называемое китайское экономическое чудо повысило легитимность КПК и вскоре сделало Китай второй по величине экономикой в мире. Но в конце 2012 года, когда Си Цзиньпин стал генеральным секретарем КПК, этот пост-тяньаньмэньский порядок претерпел внезапную и преждевременную кончину. Путем восстановления сильного правления, возрождения ленинизма, вновь установив авторитарный общественный контроль и, прежде всего, бросив прямой вызов США, Си покончил с прагматизмом, разделением власти и стратегическим сдерживанием, которое определяло эпоху после 1989 года.
Хотя, если говорить откровенно, неоавторитарная модель Дэна всегда имела фатальные недостатки, которые привели ее к неизбежной кончине. Неприятие Дэном политических реформ привело к тому, что режим лишился механизмов предотвращения возвращения фигуры, подобной Мао. В некотором смысле, КПК просто повезло с двумя непосредственными преемниками Дэна, Цзян Цзэминем и Ху Цзиньтао, которые прошли проверку сильными соперниками и не смогли бы возродить персоналистическое правление, даже если бы захотели. Поскольку экономическое развитие породило опасную форму кланового капитализма, большинство элит управляло темными сетями покровительства и, таким образом, были уязвимы перед “антикоррупционными” чистками.
При Си политическая пропасть между Китаем и Западом продолжала расширяться, даже несмотря на углубление экономической интеграции. Метод КПК, который привел китайский национализм к укреплению своей легитимности, оказался чрезвычайно эффективным, а его разбухшая казна послужила гарантом для создания огромного репрессивного аппарата, включая печально известный “Золотой щит”. Если бы Китай не получил столько богатства и власти, эти другие события не имели бы значения. Но, вернувшись к жесткому авторитаризму, удвоив государственный капитализм и дав волю своим геополитическим амбициям, КПК, в итоге, развернула Запад против Китая.
Во многих отношениях, сегодняшний Китай начинает напоминать Китай 1950-х годов: во главе КПК стоит сильная личность, которая открыто призывает партию “не забывать о своих первоначальных обязательствах” (buwang chuxin). Идеологическая обработка вернулась с удвоенной силой; США снова стали врагом, а Россия снова стала другом. После 30-летнего крюка, Китай движется в направлении, которого хотели бы виновные в подавлении демонстрации на площади Тяньаньмэнь. Страна находится во власти жесткого ленинского режима, укрепленного гибридной экономикой и настроенного на безжалостные репрессии. Это продолжающаяся трагедия Тяньаньмэнь.
Об авторе: Минсинm Пей, профессор политологии в колледже Клермонт Маккена и автор книги China’s Crony Capitalism, председатель Библиотеки Конгресса США по отношениям между США и Китаем.
Copyright: Project Syndicate, 2019.
www.project-syndicate.org
