Парадокс Си Цзиньпина

В конце шестидневного XIX Всекитайского съезда Коммунистической партии Китая (КПК) более 2200 делегатов постановили включить в устав КПК «идеи Си Цзиньпина о новой эпохе социализма с китайской спецификой». Тем самым, было признано официально: началась эпоха Си Цзиньпина. О том, что это означает, рассуждает автор книги «Китайский коррупционный капитализм» Миньсинь Пэй.

Лишь в двух случаях идеология, названная именем руководителей Китая – Мао Цзэдуна и Дэн Сяопина, была закреплена в уставе КПК. Два предшественника Си Цзиньпина – Цзян Цзэминь и Ху Цзиньтао – не связали своё имя с какой-либо особой идеологической доктриной, а уже тем более с поднятой на столь высокий уровень в КПК.

Китайские лидеры явно жаждали подтвердить то, что мир уже и так знал: авторитет Си Цзиньпина теперь равняется авторитету самых мощных тяжеловесов в КПК.

Но помимо символического включения Си Цзиньпина в пантеон основателей Китайской Народной Республики, XIX съезд обеспечил ему ещё и две значительные политические победы. Первая и самая главная – он заморозил процесс назначения преемника. Тем самым, появилась вероятность, что сам Си пойдёт на третий срок в качестве председателя КНР.

Все пять новых членов Постоянного комитета Политбюро – высшего органа принятия решений в КПК – старше 60 лет, а значит, они слишком стары, чтобы готовиться заменить Си через пять лет, ведь неофициальный возраст выхода на пенсию в КПК равен 68 годам. Если бы в Постоянный комитет Политбюро были включены один или два члена моложе 55 лет, тогда можно было бы ожидать, что Си Цзиньпин покинет свой пост в 2022 году, отработав максимально возможные два президентских срока. Именно так поступили Цзян и Ху. Альтернативой для Си стало бы отстранение номинированного преемника – так делали Мао и Дэн. Ни один из этих сценариев не выглядит привлекательным.

Прогнозы

В начавшейся игре без преемника вероятность того, что Си пойдёт, как минимум, на третий срок должна радикально изменить политические расчёты как его сторонников, так и тех, кто ещё пытается подстраховаться. Лоялисты начнут теперь постоянно клясться в верности, а те, кто не определился, скорее всего, вспрыгнут в уходящий поезд Си. Что же касается соперников Си Цзиньпина, то они, должно быть, полностью деморализованы.

Второй крупной победой Си Цзиньпина на XIX съезде стало включение двух близких ему людей в состав Постоянного комитета Политбюро. Нынешний руководитель его канцелярии Ли Чжаньшу возглавит Всекитайское собрание народных представителей (ВСНП). Роль этого собрания всегда сводилась к автоматическому одобрению любых решений партии, но теперь у него появится законодательная повестка, продиктованная самим Си Цзиньпином.

Более того, назначение Ли Чжаньшу в ВСНП может стать ключом к преодолению одного из последних барьеров на пути политических амбиций Си: ограничение власти председателя КНР двумя сроками, что установлено конституцией страны. Ничто не мешает Си сохранять какой-нибудь партийный титул, например, генеральный секретарь, но ему нужно внести поправку в конституцию, если он захочет остаться главой китайского государства. Благодаря Ли Чжаньшу у руля ВСНП, такая поправка легко пройдёт через это собрание.

Другой верный союзник, Чжао Лэцзи, сменит 69-летнего Ван Цишаня на посту главы антикоррупционного агентства. Это критически важная должность, связанная с ответственностью за поддержание контроля внутри КПК. Ван с самого начала отвечал за антикоррупционную кампанию Си Цзиньпина, в ходе которой чистке подверглись многие соперники Си, а его власть консолидировалась. Назначив Чжао Лэцзи, Си фактически сделал предупреждение всем высокопоставленным китайским руководителям.

Триумф Си Цзиньпина на XIX съезде естественно породил массу спекуляций о том, что его власть, ставшая огромной, позволит ему в предстоящие годы навязать стране свою концепцию жёсткого авторитарного правления, опирающегося на китайский национализм. Это возможно. Но далеко не гарантировано.

Причина проста: динамика власти внутри КПК не сильно изменилась за последние несколько десятилетий, а вот китайское общество продвинулось сильно вперёд, оставив позади эпоху Мао и даже Дэна.

Лишь немногие китайцы, включая членов партии, по-настоящему верят в какую-либо официальную доктрину. С точки зрения экономики, на долю частного сектора сейчас приходится более 60% ВВП Китая, а для повседневной жизни простых китайцев Компартия практически перестала что-либо значить.

В этом-то и заключается парадокс власти в эпоху Си Цзиньпина. Да, он – самый могущественный лидер, из всех, кто руководил крупнейшим в мире однопартийным государством на протяжении нескольких последних десятилетий. Но его способность влиять на китайское общество может оказаться намного более ограниченной, чем ожидает он сам, а также его союзники и большинство внешних наблюдателей.

Об авторе: Миньсинь Пэй – профессор государственного управления в Клермонтском колледже Маккенна, автор книги «Китайский коррупционный капитализм».