Джим О’Нилл: Нефтяная аномалия | Мнения

Джим О’Нил, бывший председатель Goldman Sachs Asset Management и бывший коммерческий секретарь министерства финансов Великобритании выступает с прогнозом цен на нефть.

Всегда рискованно писать о ценах на нефть. В январе 2015 года я предположил, что цены на нефть не будут продолжать падать, и даже предсказал, что они «закончат год выше, чем они были, когда началось их снижение». Тогда я был неправ; но сейчас я уже, видимо, не ошибаюсь.

Недавно я выступал на крупной выставке и конференции по нефти в Абу-Даби (ADIPEC), которая является своего рода Давосом для участников нефтяного рынка. Находясь на этом мероприятии, я застал конец дискуссии топ-менеджеров нефтяных компаний, где все согласились, что в это время в следующем году стоимость барреля сырой нефти будет составлять примерно 60 долларов США – так же как и сегодня.

Я собирался дать интервью репортеру CNBC Стиву Седжвику, которому я сказал: «Это будет впервые в истории, если цены на нефть не изменятся за год». Само собой разумеется, что Седжвик начал интервью, сообщив аудитории то, что я ему сказал, и спросил меня, почему я не согласился с другими экспертами.

Прежде чем перейти к моему объяснению, позвольте мне изложить обычные оговорки. Прогнозирование цен на нефть неизбежно чревато трудностями; в сущности, по сравнению с ним, прогнозирование валютных рынков кажется простым делом. Когда я закончил докторантуру по нефтяным рынкам в конце 1970-х и начале 1980-х годов, я уже пришел к выводу, что попытки угадать цены на нефть – пустая трата времени и энергии. Позже, когда я работал в фирме Goldman Sachs, я часто развлекался, наблюдая сырьевых аналитиков в моей исследовательской группе, которые изо всех сил старались разобраться с обычным хаосом в изменениях цен на нефть.

В интервью со мной Седжвик поднял интересный вопрос: учитывая, что волатильность многих других цен на активы резко снизилась в последние годы, это может быть просто вопрос времени, прежде чем с ценами на нефть и другие сырьевые товары произойдет то же самое. Разумеется, это вполне может произойти. В принципе, он прав.

Но я бы утверждал, что снижение волатильности валютных, облигационных и фондовых рынков в основном отражает низкую инфляцию во многих регионах мира, а также отсутствие значительных корректировок денежно-кредитной политики со стороны крупных центральных банков в последние годы. Я не уверен, что эти факторы точно так же влияют на цену нефти, особенно в то время, когда энергетические рынки находятся на грани больших изменений по спросу и предложению.

Что касается спроса, то рыночные комментаторы, наконец, просыпаются и начинают понимать то, что было довольно ясно в течение большей части 2017 года: мировая экономика набрала обороты и сейчас, вероятно, растет со скоростью 4% или выше за год. За исключением Индии и Соединенного Королевства, восемь из десяти крупнейших экономик растут в одно и то же время. И хотя многие страны пытаются избавиться от нефти, этот переход не произойдет в одночасье. Соответственно, рынки нефти приспосабливаются к более высокому спросу.

Что касается поставок, то самый важный в мире маржинальный поставщик нефти, Саудовская Аравия, вдруг привлек интерес многих внимательных наблюдателей. Правительство Саудовской Аравии осуществляет радикальные изменения как внутри страны, так и во внешней политике, и причины этих изменений не совсем понятны. Неудивительно, что участники рынка вдруг захотят ввести надбавку к цене на нефть.

В двух своих выступлениях на ADIPEC я представил слайд с трендовыми линиями спотовой цены на нефть марки Brent с перспективой на пять лет вперед. Я давно не смотрю на пятилетнюю форвардную цену из-за отсутствия более фундаментального подхода к оценке равновесной цены на нефть. Как я объяснил в январе 2015 года, спотовая цена на нефть марки Brent менее подвержена спекулятивным колебаниям и, таким образом, является более чистой аппроксимацией базовых факторов коммерческого предложения и спроса.

График, который я подготовил и который был сделан до последнего роста цен на нефть в начале ноября, показывает пятилетний рост цен на нефть после периода некоторой стабильности. С учетом того что спотовая цена сейчас стала выше пятилетней форвардной цены, можно сделать вывод о том, что предложенный тренд продолжается. Со своей стороны я не уверен, но не удивлюсь, если это произойдет.

Вернемся к вопросу Седжвика. В то время как цены на нефть в ноябре 2018 года могут составить около 60 долларов США за баррель, я полагаю, что они повысятся примерно до 80 долларов США за баррель.

Седжвик также спросил меня, могут ли нефтяные компании делать свои инвестиции и принимать операционные решения с учетом того, что цены меньше привязаны к циклическим факторам. Можно ли нефтяным компаниям умерить свои желания в периоды роста цен и не впадать в отчаяние при низких ценах в длительные периоды?

Это сложный вопрос. Мой ответ заключается в том, что нефтяным компаниям необходимо завершить поиск решения в области товарно-аналитического анализа, который я начал, но так и не закончил. Они должны разработать надежный метод оценки базовой равновесной цены на нефть. В этом случае, как только цена на нефть превысит величину двух стандартных отклонений этого равновесия, они должны игнорировать модные советы коллег, аналитиков и специалистов – инсайдеров отрасли.

Джим О'Нилл: Нефтяная аномалия | МненияДжим О’Нилл – бывший председатель Goldman Sachs Asset Management и бывший коммерческий секретарь министерства финансов Великобритании, является почетным профессором экономики в Манчестерском университете и бывшим председателем комиссии, занимавшейся подготовкой для правительства Великобритании «Обзора по устойчивости к противомикробным препаратам».

Copyright: Project Syndicate, 2017.
www.project-syndicate.org

Factcheck.kz