Смертная казнь как популистское решение в борьбе с наркотрафиком | Мнение

Наоми Бёрк-Шайн (Лондон) — о наркотрафике в Бангладеш и в мире и о бессмысленности смертной казни в борьбе с наркоторговлей.

У этой аудиозаписи плохое качество, звуки выстрелов приглушены, но безошибочно различима агония в голосе Экрамула Хака. Прямо во время разговора с семьёй по телефону Хак, занимавший выборную должность в южном Бангладеш, был застрелен полицией 26 мая. Похоже, что это было внесудебное убийство.

Власти Бангладеш утверждают, что Хак был наркодилером, погибшим во время перестрелки. Но аудиозапись, которую сделала его жена, слышавшая, как её муж умирает, позволяет сделать вывод, что присутствовавшие там офицеры убили его, а затем подбросили наркотики. Эта запись проливает свет на новую, вызывающую серьёзное беспокойство стратегию контроля за оборотом наркотиков в Бангладеш.

Начиная с мая, когда премьер-министр Шейх Хасина объявила о новых подходах правительства к войне с наркотиками, примерно 25 тысяч человек, согласно оценкам, были произвольно отправлены в тюрьму, при этом, как минимум, 200 человек погибли, якобы в перестрелках. Параллели с бесчеловечной войной с наркотиками, которую развязал президент Родриго Дутерте на Филиппинах, пугают. Начиная с 2016 года, в этой стране постоянно нарушаются права человека, а более 20 тысяч человек были убиты. Однако если кампания Дутерте подверглась международному осуждению, чистки, устроенные Хасиной, привлекают меньше внимания.

Сравнительный недостаток международной критики, похоже, стимулировал правительство действовать ещё безжалостней. В начале октября власти усилили натиск, предложив законопроект (он сейчас передан на рассмотрение парламента), который расширяет применение смертной казни за преступления, связанные с наркотиками. Согласно законопроекту, хранение «ябы» (наркотик на основе метамфетамина, который стал целью правительственных репрессий) в размере более пяти грамм может быть наказано смертью.

Смертная казнь за наркотики существовала в Бангладеш десятилетиями, но она редко применялась. Ситуация может радикально измениться, если парламент одобрит правительственный законопроект. Свирепость антинаркотической кампании властей, наряду с экстремально низким порогом хранения ябы, означает, что даже тех людей, которые употребляют наркотики, а также мелких дилеров, возможно, ждёт казнь.

Вопреки тому, что заявляет правительство, смертная казнь за правонарушения, связанные с наркотиками, не помогает устранить главные фигуры. От этой меры страдают бедняки и наиболее уязвимые слои населения. Именно так будет и в Бангладеш, где некоторые из беженцев рохинджа, покинувших Мьянму, где они подвергались ужасающим преследованиям, торгуют наркотиками ради экономического выживания.

Кроме того, просто не существует никаких доказательств, что смертная казнь за употребление наркотиков помогает снизить уровень их потребления или наркотрафика. В течение последнего десятилетия за преступления, связанные с наркотиками, были казнены почти 4000 человек. Тем не менее, как признаёт Управление ООН по наркотикам и преступности, рынок наркотиков продолжает процветать. Законы о смертной казни являются не более чем гротескными, показушными мерами правительств, пытающихся выглядеть «жёсткими» по отношению к наркомании, но при этом слепо игнорирующих факты.

Новая законодательная мера Бангладеш отодвинет страну на самую обочину международного сообщества, поскольку она противоречит глобальной тенденции отмены смертной казни. По данным организации Harm Reduction International, из 33 стран, где сохраняется смертная казнь за преступления, связанные с наркотиками, лишь горстка, а именно – Саудовская Аравия и Китай, реально проводят такие казни. Большинство других стран сменили курс.

Например, в Иране число казней за наркотики резко сократилось после судебной реформы, проведённой в конце прошлого года (хотя эта страна продолжает применять смертную казнь за другие преступления). Тем временем, правительство Малайзии рассматривает законопроект об отмене смертной казни за любые преступления. Если он будет принят, данная мера приведёт к смягчению приговоров для 1267 человек, которые сейчас сидят в камерах смертников этой страны, в том числе для 900 человек, приговорённых за преступления, связанные с наркотиками.

К сожалению, Бангладеш – не единственная страна, поддерживающая экстремальные меры. Президент Шри-Ланки Майтрипала Сирисена недавно заявил, что его страна может покончить с 42-летним мораторием на смертную казнь и начнёт убивать людей, которые признаны виновными в преступлениях, связанных с наркотиками. Не ясно, действительно ли Сирисена реализует свою угрозу, но она стала частью тревожной тенденции среди популистов, считающих смертную казнь панацеей от наркоторговли. Президент США Дональд Трамп в довольной бессвязной речи, произнесённой в начале года, заметил, что он (тоже) поддерживает такую политику.

Евросоюз призвал Шри-Ланку и Бангладеш пересмотреть свои стратегии, аргументируя это тем, что «смертная казнь не помогает остановить преступность, при этом судебную ошибку уже невозможно исправить». Это мудрые слова. Все страны, а особенно страны ЕС, должны активней подкреплять эту позицию.

У парламента Бангладеш ещё есть шанс отвергнуть данный законопроект и направить страну на путь более эффективной политике контроля за оборотом наркотиков. Введение смертной казни лишь усугубит уже и так ухудшающуюся ситуацию с правами человека в стране. Государства по всему миру начинают понимать, что смертная казнь, а тем более внесудебные убийства, никак не влияют на наркоторговлю. Это должен понять и Бангладеш.

Наоми Бёрк-Шайн – исполнительный директор организации Harm Reduction International.

Copyright: Project Syndicate, 2018.
www.project-syndicate.org

Фактчек в Казахстане и Центральной Азии. Первый центральноазиатский фактчекинговый ресурс. Открыт в мае 2017 года. Член Международной сети фактчекинговых организаций (IFCN)

Factcheck.kz