Джим О’Нил: Почему «Большая семёрка» равна нулю | Мнение

Джим О’Нил, экс-председатель Goldman Sachs Asset Management и коммерческий секретарь министерства финансов Великобритании — о заявлениях Дональда Трампа на саммите «Большой семёрки»

Выступления президента США Дональда Трампа на саммите стран «Большой семёрки» (G7), состоявшемся на прошлой неделе в Квебеке, были встречены не очень позитивно, но я разделяю его скептицизм в отношении этой группы. Я уже давно сомневаюсь в том, что ежегодные встречи лидеров Канады, Франции, Германии, Италии, Японии, Великобритании и США служат хоть какой-нибудь полезной цели.

Ещё в 2001 году, когда я придумал аббревиатуру БРИК, я предсказывал, что рост экономического значения Бразилии, России, Индии и Китая со временем потребует существенных изменений в глобальной системе управления экономикой. Я отмечал, что в глобальные органы управления должен входить, по крайней мере, Китай, если уж не все страны БРИК целиком

Одновременно я указывал, что для Франции, Германии и Италии нет особого смысла быть представленными по отдельности, поскольку у этих стран общая валюта, общая монетарная политика и общие рамки бюджетной политики (хотя бы в принципе). И я задавался вопросом, а должны ли Канада и Британия по-прежнему включаться в число экономически самых важных стран мира.

С тех пор прошло 17 лет, а G7 по-прежнему приносит мало пользы, разве что обеспечивает работой госслужащих тех стран, которые входят в эту группу. Да, она по-прежнему включает семь демократических стран Запада с крупнейшей экономикой. Но насколько крупнейшей? На сегодня размеры экономики Канады не намного больше размеров экономики Австралии, а итальянская экономика лишь чуть-чуть больше испанской.

Группа G7 – это артефакт ушедшей эпохи. В 1970-е годы, когда «Большая пятёрка» была расширена за счёт Канады и Италии, эта новая группа стран реально доминировала в мировой экономике. В Японии наблюдался бум, и многие ожидали, что эта страна вот-вот догонит США; росла экономика Италии, и при этом никто не думал о Китае. Но в этом году Китай, по прогнозам, обгонит всю еврозону. При сохранении нынешних темпов роста Китай, по сути, создаст новую экономику размером с Италию на протяжении менее двух лет. Кроме того, уже сейчас у Индии ВВП больше, чем у Италии, а охваченная кризисом Бразилия не так уж и сильно от неё отстаёт.

Иными словами, единственная глобальная легитимность, на которую может претендовать G7, – это представление интересов нескольких крупнейших демократических стран. Однако с 2010 года 85% прироста мирового ВВП (в долларах США) пришлось на США и Китай, при этом почти 50% на один лишь Китай. Ещё 6% пришлось на Индию, в то время как размеры экономики Японии и ЕС в долларовом выражении уменьшились.


Источник: tradingeconomics.com

В свете этих реалий G7 выглядела бы более релевантно, если заменить Канаду, Францию, Германию и Италию на Китай, Индию и единую делегацию, представляющую еврозону. Но, очевидно, что уже есть орган, представляющий и G7 в нынешнем составе, и страны БРИК. Это «Большая двадцатка» (G20), созданная в 1999 году.

С момента проведения первого официального саммита в 2008 году G20 служит ясной цели, будучи площадкой для общения экономически ведущих стран мира. Для оправдания существования любого клуба меньшего размера, он должен обладать такой же легитимностью, как G20. Представлять демократические страны, у которых в 1970-е годы была самая большая экономика, уже не достаточно. Кроме того, Индия и Бразилия также являются демократическими странам, а вскоре они могут стать даже более процветающими, чем Франция и Великобритания.

Трамп спровоцировал взрыв негодования, потребовав на прошлой неделе вернуть в G7 Россию, которую оттуда исключили после аннексии Крыма российским президентом Владимиром Путиным в 2014 году. Но стоит задаться вопросом, а какие именно глобальные проблемы нынешняя G7 вообще способна решить, помимо узко экономических вопросов. Терроризм, ядерное распространение, изменение климата – трудно найти хоть какую-нибудь проблему, которую можно решить без помощи стран, не входящих в G7. И хотя западные СМИ изображали Трампа на этом саммите как «чёрную овцу», у Италии сейчас тоже появилось правительство, которое выступает за сближение с Россией.

Этот цирк в G7 лишь усиливает впечатление, что западные политики неспособны взять под контроль наиболее актуальные мировые проблемы. Да, конечно, мировые финансовые рынки не продемонстрировали особой озабоченности по поводу разногласий в Квебеке, наблюдавшихся в минувший уикэнд. Но среди прочего такое поведение может быть вызвано просто тем фактом, что G7 больше не имеет никакого значения.

Заглядывая вперёд, очевидно, что G20 представляет собой более качественную площадку для глобального управления, чем G7 в её нынешнем состоянии. Хотя с увеличением количества участников становится труднее достичь убедительного консенсуса, но такая группа является намного более представительной. А что самое важное, в G20 входят те страны, которые будут незаменимы для решения глобальных проблем и сейчас, и в будущем.

Впрочем, небольшая, представительная группа стран всё же может сыграть роль в будущем, наряду с G20. Но только при условии, что её создание будет тщательно продумано. С этой целью ведущие аналитические центры мира должны начать предлагать конкретные идеи по поводу будущих перспектив глобального управления. Со своей стороны я собираюсь возглавить эту работу, когда в июле займу пост председателя Королевского института международных отношений (Chatham House).

Джим ОНилДжим О’Нил – бывший председатель Goldman Sachs Asset Management, бывший коммерческий секретарь министерства финансов Великобритании, бывший председатель Комиссии британского правительства по вопросам антимикробной резистентности, сейчас почётный профессор экономики в Манчестерском университете. 

Copyright: Project Syndicate, 2018.
www.project-syndicate.org

Фактчек в Казахстане и Центральной Азии. Первый центральноазиатский фактчекинговый ресурс. Открыт в мае 2017 года. Член Международной сети фактчекинговых организаций (IFCN)

Factcheck.kz